(no subject)

Ксения Алексеевна заползли в банк и универсам, а потом потопали за кормом мерзкому старшему коту.
В рюкзак корм уже не поместился, и потому Ксения Алексеевна несли его в руке, непринужденно оным кормом помахивая. Другую руку прочно оккупировал дитя порока, то и дело пытавшийся усыпить бдительность Ксении Алексеевны очередным "Тёиттакое" и добраться до пакета с целью ревизии.

Ксения Алексеевна взгромоздились в трамвай, посадили дитя порока на колени, сверху плюхнули корм и закопались в карманцы в поисках мелочи. На звон немедленно прискакала пожилая кондуктор.

Дитя порока взмахнул на нее ресницами из-под шапки, не оставляя, впрочем, попыток вскрыть пакет, и кондуктор растаяла.

- Матвей, не цапь, дома откроешь, - строго сказали Ксения Алексеевна дитятку. - До-ма, и не сссссмей обкусывать пакет!

- А сто это у нас тут такоооооое? - просюсюкала кондуктор, улыбаясь дитятку до ушей. - А сто это у малыса в пакеееетике, что-нибудь вкуууусненькое?

- Еда мужская. Четыреста грамм, - мрачно изрекли Ксения Алексеевна.

(no subject)

Ксения Алексеевна заползли в банк и универсам, а потом потопали за кормом мерзкому старшему коту.
В рюкзак корм уже не поместился, и потому Ксения Алексеевна несли его в руке, непринужденно оным кормом помахивая. Другую руку прочно оккупировал дитя порока, то и дело пытавшийся усыпить бдительность Ксении Алексеевны очередным "Тёиттакое" и добраться до пакета с целью ревизии.

Ксения Алексеевна взгромоздились в трамвай, посадили дитя порока на колени, сверху плюхнули корм и закопались в карманцы в поисках мелочи. На звон немедленно прискакала пожилая кондуктор.

Дитя порока взмахнул на нее ресницами из-под шапки, не оставляя, впрочем, попыток вскрыть пакет, и кондуктор растаяла.

- Матвей, не цапь, дома откроешь, - строго сказали Ксения Алексеевна дитятку. - До-ма, и не сссссмей обкусывать пакет!

- А сто это у нас тут такоооооое? - просюсюкала кондуктор, улыбаясь дитятку до ушей. - А сто это у малыса в пакеееетике, что-нибудь вкуууусненькое?

- Еда мужская. Четыреста грамм, - мрачно изрекли Ксения Алексеевна.

(no subject)

Ксения Алексеевна заползли в банк и универсам, а потом потопали за кормом мерзкому старшему коту.
В рюкзак корм уже не поместился, и потому Ксения Алексеевна несли его в руке, непринужденно оным кормом помахивая. Другую руку прочно оккупировал дитя порока, то и дело пытавшийся усыпить бдительность Ксении Алексеевны очередным "Тёиттакое" и добраться до пакета с целью ревизии.

Ксения Алексеевна взгромоздились в трамвай, посадили дитя порока на колени, сверху плюхнули корм и закопались в карманцы в поисках мелочи. На звон немедленно прискакала пожилая кондуктор.

Дитя порока взмахнул на нее ресницами из-под шапки, не оставляя, впрочем, попыток вскрыть пакет, и кондуктор растаяла.

- Матвей, не цапь, дома откроешь, - строго сказали Ксения Алексеевна дитятку. - До-ма, и не сссссмей обкусывать пакет!

- А сто это у нас тут такоооооое? - просюсюкала кондуктор, улыбаясь дитятку до ушей. - А сто это у малыса в пакеееетике, что-нибудь вкуууусненькое?

- Еда мужская. Четыреста грамм, - мрачно изрекли Ксения Алексеевна.