(no subject)
Feb. 21st, 2014 09:18 amс утра я снимаю ключи со счетчика электричества и роняю их; жизнь - борьба, глубокомысленно комментирует отрок, наблюдая, как я ищу их в мусорном пакете. а какая птица так звонко поет, спрашивает он по пути? не знаю, говорю я, а ты как думаешь? я думаю, что это синица .говорит он, точно не голубь, а, может быть, стервятник. кстати, нам сегодня нужно быть в парадной одежде, вспоминает он на подходе к школе, а вон там мама глеба, а в коробке у нее лего чима, а у меня нет, мрачнеет он лицом, а у тебя парадные трусы с дартом вейдером, говорю я. кстати, да, говорит отрок, кстати, нет, говорю я, не смей демонстрировать их всему классу, это неприлично. отвратительная штука эти ваши приличия, говорит отрок, никакой радости в жизни, хорошо, хоть туалет есть, все, пока.
из школы я иду кружным путем. до начала рабочего дня еще час с лишним, торопиться некуда. Собаки выгуливают с утра своих хозяев - сперва мы здороваемся с пуделем, затем я вижу очень лохматый пуфик, хозяин которого увещевает сделать хоть что-нибудь, раз уж мы выперлись в такую рань, ну давай уже быстрее. к перилам у магазина привязан грустный рыжий такс с явным ожирением, а с набережной открывается полосатый вид до самого горизонта, и на реке видны черые фигурки "пингвинов", как будто то, что они вылавливают, можно есть, это с дзержинском-то выше по течению, интересно, сколько там трехглавых рыб.
я иду дальше. эта вот утренняя созерцательность - в ней есть какой-то особый шарм. мимо проезжает девятка, вместо шильдика автоваза у нее на морде золотая летучая мышь в тон то и дело проглядывающим из-за домов куполам церквей; на парковке стоят рядом сверкающая, с иголочки шестерка-жигули и замызганный в хламину, просто в хламину (сильнее, чем Ичи, а ведь Ичи мы не мыли с прошлого года) здоровенный инфинити. водители стоят, курят и о чем-то беседуют, оживленно жестикулируя.
перевожу взгляд на голубое полосатое небо.
перехожу дорогу по пешеходному переходу, пежо боксер проезжает перед моим носом, уступить дорогу ниже его достоинства; сзади едет низкий порше. а ну в жопу, никуда не поеду, слышу я из его открытого окна, порше разворачивается на перекрестке и уезжает обратно.
здороваюсь с соседским рыжим котом, захожу в подъезд = вот я и дома. сейчас соляночки, пуэра - и работать.
из школы я иду кружным путем. до начала рабочего дня еще час с лишним, торопиться некуда. Собаки выгуливают с утра своих хозяев - сперва мы здороваемся с пуделем, затем я вижу очень лохматый пуфик, хозяин которого увещевает сделать хоть что-нибудь, раз уж мы выперлись в такую рань, ну давай уже быстрее. к перилам у магазина привязан грустный рыжий такс с явным ожирением, а с набережной открывается полосатый вид до самого горизонта, и на реке видны черые фигурки "пингвинов", как будто то, что они вылавливают, можно есть, это с дзержинском-то выше по течению, интересно, сколько там трехглавых рыб.
я иду дальше. эта вот утренняя созерцательность - в ней есть какой-то особый шарм. мимо проезжает девятка, вместо шильдика автоваза у нее на морде золотая летучая мышь в тон то и дело проглядывающим из-за домов куполам церквей; на парковке стоят рядом сверкающая, с иголочки шестерка-жигули и замызганный в хламину, просто в хламину (сильнее, чем Ичи, а ведь Ичи мы не мыли с прошлого года) здоровенный инфинити. водители стоят, курят и о чем-то беседуют, оживленно жестикулируя.
перевожу взгляд на голубое полосатое небо.
перехожу дорогу по пешеходному переходу, пежо боксер проезжает перед моим носом, уступить дорогу ниже его достоинства; сзади едет низкий порше. а ну в жопу, никуда не поеду, слышу я из его открытого окна, порше разворачивается на перекрестке и уезжает обратно.
здороваюсь с соседским рыжим котом, захожу в подъезд = вот я и дома. сейчас соляночки, пуэра - и работать.